Документ N 48 от 1926 г.
Из статьи "По хуторам и колониям (путёвые
заметки)" газеты "Смычка"
20 июня 1926 г.
Мы ехали из Оренбурга в Уранскую волость.
В тот же день мы приехали в немецкие колонии. Вид этих
поселений непривычен для нас, жителей Оренбурга.
Среди черной, совершенно чистой, без одной сорной
травинки, взрыхленной земли рассажены по линейке подстриженные деревья. Между
ними аллеи и клумбы розовых кустов, высоких ирисов, тюльпанов, мальв. Огромные
розовые кусты были буквально усыпаны цветами и наполняли воздух пряным
ароматом. Это немецкие сады, которые тянутся вдоль всей улицы. В садах длинные
саманные постройки с высокими чердаками. Все дома у колонистов одного типа. Под
одной крышей все: жилое помещение, колодезь и стойла для скота, здесь же
"клуня" для сена. Внутренность жилых помещений напоминает обстановку
сказок братьев Гримм: тарелки на полках по стенам, плита и блестящие кофейники,
наружные двери с поперечным разрезом и стеклянные внутри, буковая полированная
мебель. В светлых стойлах для скота почти также чисто, как в жилом помещении.
Всегда сухо: полы деревянные или глинобитные приподняты над землей и для стока
жижи имеется желоб. Стены выбелены известкой.
Я пробыла в колониях несколько недель и мне удалось
познакомиться с их хозяйством.
Колонисты держат, главным образом, коров
красно-немецкой молочной породы, которые дают до пуда молока в день и до
200-300 пудов в год. Кооперативные сыроварни перерабатывают молоко на сыр. Из
пуда молока выходит 4 фунта сыра.
С прошлого года заведены отгонные табуны отборного красно-нем, племенного скота и вводятся датские корма.
Хозяйство ведется под руководством зоотехника и агронома.
Вводится многополье. Посевы всех огородных овощей и
кукурузы рядовые. Быстро пропахивают и пропалывают они их конными планетками.
За последнее время среди немцев замечается тяга в
Америку. Едут, главным образом, самые богатые и заядлые баптисты, которые
боятся, что их дети, выросшие в СССР, станут безбожниками. Но большинство хотят
остаться. Мне пришлось по этому поводу иметь разговор с одной пожилой немкой.
- А вы не собираетесь ехать в Америку?
- Нет, мы не едем, у нас есть в Англии брат. Он нам
писал: что у вас пришло, то у нас только идет. В Америке (брат пишет) это тоже
придет и теперь, говорит он, у вас в России жизнь будет все лучше и лучше, а у
нас все тяжелее и тяжелее.
К вечеру мы приехали на ночлег в староверский поселок
Сергиевку.
- Можно? - спросил наш попутчик немец, въезжая во
двор.
- Коли въехал, так, верно, можно,- буркнул хозяин, и
трудно было понять, смеется он или относится к нашему приезду недружелюбно.
- Ты все такой же, как был, - засмеялся немец.
Очевидно, они были приятелями.
Мы вошли в дом. Хозяйка собралась пахтать масло. Она
снимала сметану с горшков, расставленных у порога, и не обращала на нас
никакого внимания.
Вошел хозяин.
- Что, Петр Исаич, еще в Америку не уехал? - обратился
он с усмешкой к немцу.
- Да я туда и не собираюсь.
- То-то, а то вон Данила Данилыч проехал надысь.
- А зачем это немцы в Америку едут? - спросила я.
- А они сроду народ такой, -
отвечал хозяин с усмешкой, - что хохлы, что немцы не сидят на месте. Ходоки.
Надоело в России хозяевами быть, дак едут в Америку в
работники наниматься.
- А немцы хорошо работают, - заметила я.
- Это верно, - живо заговорил хозяин. - У них везде
машина, чистота.
- А коровы как у них много молока дают!
- Дак еще бы не давали, они там им и морковки, и
свеколки, и тыквы жареной, пареной, а у нас одно сено да солома, да и того не
хватает.
- А почему у вас корма не хватает? Разве на другой
земле
сидите?
Хозяин задумался, потом усмехнулся.
- На то он и немец - у него машина; а тут разве
управишься руками-то все убрать, когда там со свеклой-то да с морковью
возиться!
Мы вернулись в избу. Немцы уже спали. Люди, привыкшие
дорожить временем для работы, не теряли его.
Смычка. - Оренбург, 1926. - 20 июня. - С. 4.