Документ N 52 от 1926 г.

Из статьи К.Ненис "В колониях немцев-меннонитов"

17, 20 августа 1926 г.

Революция, снесшая старые устои монархизма и буржуазии, не тронула установившейся жизни немецкой колонии Люксембургской волости Бузулукского уезда Самарской губернии. Там остались, и по сей день старые порядки. Советская власть, можно сказать, существует только юридически.

Волость от ст. Сорочинское находится в 55 верстах. В назначенный день я поехал и сразу увидел парой запряженную телегу, ждавшую меня. Только выбрались из села на дорогу, везший меня немец-колонист, "ощупав" глазами меня и мой багаж, костюм, обувь - цокнул лошадей, после некоторого раздумья спросил:

- По вас видно, живете вы, пожалуй, неважно. Скажите, что вам дала власть, которая сейчас существует?

Последовали жалобы на те убытки, которые причинила гражданская война его хозяйству:

- При царе у меня было три пары хороших лошадей, 80 десятин земли. А сейчас я нищий. Имею только одну пару плохих лошадей и земли 40 десятин. А от прочего имущества не осталось и половины.

- Но это наблюдается везде, по всей России. Возьмите хотя - бы села: там, кроме разрухи, есть еще убитые на войне, инвалиды. А из ваших колоний много участвовало в борьбе с белыми? Есть ли хоть один убитый?

- Мы не воюем. Мы против убийства людей. Если бы все так - войн никогда не было бы.

После "гут морген" и других приветственных восклицаний мой приятель сообщил (не подозревая, что я могу понять по-немецки) своим односельчанам, что в моем лице он везет коммуниста и безбожника, приглашенного учительством. В ответ последовали неодобрительные возгласы по адресу своего учительства и просьба предупредить об этом предигера (проповедника).

Так мы доехали до места и расстались.

 Немцы-колонисты живут хорошо.

Попадая в колонию, начинаешь себя чувствовать, будто попал в Германию или другую культурную страну. Только застрявшие в памяти русские села, встретившиеся по дороге и виднеющиеся впереди башкирские со своими остроконечными минаретами мечетей, быстро протестовали против подобных фантазий.

В колониях, прежде всего, бросается в глаза зелень, скрывающая дома, и широкие, прямые как стрела улицы, разрезающие эти зеленые сады со скрытыми домами на две равные половины. Дома в колониях однообразные, белые, большие, как бы высыпанные из одной формы и образовавшие строгий порядок - два ряда - по обе стороны улиц. Такие же хорошие, однообразные надворные постройки.

Внутри жилых домов - тоже хорошо. Имеется в каждом от 4 до 6-7 чистых комнат, в них кровати с пружинными матрацами, картины на стенах, крашеные полы и т. д. Внешне везде можно видеть, что живут люди культурные.

Внешне ВИК и сельсоветы существуют. В ВИКе образцовый порядок - все на своем месте. Но правят волостями (Люксембургской и Уранской) сельхоз"кооперативные" организации - "Меннонитские общества". Этими обществами разрешаются всевозможные вопросы включительно до предрешения фактической раскладки сельхозналога, с намерением выгородить богатых и поприжать бедных. Гнет менобщества чувствуется на каждом менноните, вплоть до членов и председателей сельсоветов и ВИКов. Замеченный за членом какой-нибудь проступок ведет к тому, что "преступник", вызванный в ближайшее воскресенье в молельню, получает от "предигера" и "благочестивых братьев" такую "трепку", после которой он, при одном воспоминании об этом, дрожит целые месяцы как осиновый лист, боясь быть изгнанным из общины. Понятие о Советской власти у них очень туманное и искаженное. Это ярко характеризуется вопросом, заданным на одном из собраний зав. нем. секцией Губкома тов. Шмидту.

- Что делала бы Советская власть у нас, в колониях, если бы не нужно было собирать сельхозналог?

По их понятию, выходит, что ВИКи и сельсоветы могли бы быть у них ликвидированы, а все функции переданы менобществу. Задавались и другие курьезные вопросы, вроде:

- Вы говорите, что Октябрьская революция нам дала свободу. Какая же это свобода, если детей в школах запретили учить библии и евангелию? Но вот как ими понимается свобода.

В Люксембургской волости нет ни одного немца-коммуниста. В Уранской волости есть ячейка из 3 членов и 3 кандидатов ВКП(б)- все немцы. Отношение меннонитов к ним самое наихудшее.

С трудом удалось найти две комнатушки, за плату 10 рублей в месяц для помещения избы-читальни. Никто не хотел принять "большевистскую" литературу. Был объявлен поголовный "молчаливый" бойкот. Но изба-читальня работает и постепенно завоевывает себе друзей - в рядах бывших врагов.

В обоих описываемых волостях наблюдается тяга в Канаду. На днях из Уранской волости уезжают туда 300 человек, распродающих довольно дешево все свое имущество "с молотка". Сами меннониты говорят, что у них нет отечества. Там живут - где им хорошо. Многие из них, если только предложить выгодную цену за хозяйство и имущество - сегодня продадут, а завтра уедут. Они являются какими-то своеобразными кочевниками. Их родина - Голландия. Оттуда попали в Восточную Пруссию, потом на юг России, оттуда часть в Заволжье и Сибирь. Пробыв здесь, около 30 лет устремляются в Канаду, а из Канады уже начинают перебираться в Мексику. Едут десятками, сотнями семейств. Так и оставляют за собой следы. На Украине есть колонии Кичкасс, Претория, Хортица. Выходцы из этих колоний и в Оренбургской губернии организовали колонии Кичкасс, Преторию, Хортицу. Очевидно, так же в Канаде и Мексике.

Многие письма, получаемые от уехавших, кричат, что попали в кабалу, стали батраками.

В этих письмах - крик отчаяния. Полнейшая безнадежность.

Более расчетливые желают оставаться хозяевами, ехать даже не думают. Хозяйства из разрухи вылазят и крепнут, не пожалеют, что не поехали.

Смычка. - Оренбург, 1926. - 17 августа. - С А;

20 августа. - С.2.