История одного дома

Самая большая меннонитская община – Деевская церковная 5сентября 1902 года на сельском сходе приняла решение о строительстве молитвенного дома, но по разным причинам молельня не была построена сразу. К этому вопросу вернулись лишь через 10 лет, в декабре 1912года, а за разрешением к губернскому начальству обратились ещё позже – в конце 1914 года. Уполномоченный от жителей Деевской колонии Кипчакской волости Абрам Абрамович Фрезе к ходатайству приложил все документы:

и приговор Деевского сельского схода от 5 сентября 1902 г.;

и постановление общины от 31 декабря 1912 г.,

а также проект плана постройки молитвенного дома,

и два удостоверения старшины Хортицкой меннонитской общины Екатеринославской губернии от 9 апреля и 14 июня 1914года.

Строительное отделение губернского правления дало заключение о «неимении с технической стороны препятствий на постройку, Оренбургская же Духовная Консистория находит разрешение постройки означенного молитвенного дома не только неправильным, но и не допустимым», – сообщал в Департамент духовных дел при МВД Оренбургский губернатор Тюлин. Консистория ссылалась на особые условия местоположения немецкой колонии, «расположенной в той части Оренбургской губернии, где православные жители находятся в близком соседстве с последователями разнообразных сект рационалистического толка; таким образом, по мнению Консистории, вновь открытый молитвенный дом являлся бы опорой в делах сектантской пропаганды».

Департамент духовных дел МВД не отказал в разрешении на постройку дома, но, учитывая мнение консистории, намекнул губернатору: «Не следует ли признать постройку означенного молитвенного дома, независимо от технической стороны дела, нежелательной по религиозным соображениям» и просил губернатора информировать об окончательном решении. Принятие окончательного решения и переписка по этому поводу продлилась несколько лет. Затягивая решение вопроса, губернатор цеплялся за формальности и для начала запросил выяснить у меннонитов такие сведения:

«1) все ли проживающие в кол. Деевской принадлежат к меннонитскому вероисповеданию, и ... какие они имеют к тому доказательства;

2) все ли они состоят в русском подданстве и могут ли подтвердить это документально, так как из 22 подписей, имеющихся под приговором от 5 сентября 1902 г., только 13 подписей сделаны по-русски, а остальные

девять – по-немецки;

3) какое отношение имеет Хортицкая меннонитская община Екатеринославской губернии к меннонитам, проживающим в Деевской колонии;

4) кем и когда утвержден образец печати Деевского меннонитского общества, которой пользуются меннониты Деевской колонии;

5) кем ведутся метрические книги ... и куда представляются на ревизию».

Задаваемые губернатором вопросы свидетельствуют о том, что спустя 20 лет проживания в Оренбуржье, в 70-80 верстах от губернского центра, меннониты оставались для губернии чужаками, о них мало что знали (в том числе губернатор и губернское правление), ими мало кто интересовался.

Несмотря на отмену льгот меннонитам, попытки ввести преподавание в колонистских школах на русском языке, введение обязательной для всех подданных России военной службы, немецкие колонисты в Оренбуржье продолжали оставаться «государством в государстве» со своими органами управления, юрисдикцией, судом, замкнутым хозяйством.

Убедившись в русском подданстве меннонитов, Оренбургский губернатор, ссылаясь на Указ от 17 апреля 1905 года о свободе вероисповедания, докладывал в Департамент духовных дел:

«Меннониты не лишены права свободного исповедания веры и одна лишь принадлежность просителей к меннонитскому вероисповеданию не дает мне оснований высказаться в отрицательном смысле по делу о разрешении постройки в Деевской колонии молитвенного дома».

Тем не менее, губернатор не только не разрешил постройку дома, но распорядился: полицейскому исправнику отобрать метрические книги, печать и «иметь неослабное наблюдение за деятельностью проживающих в колонии меннонитов, с тем, чтобы о каждом выступлении их немедленно доносить для надлежащих распоряжений».

Меннонитской колонии было объявлено, что метрическая книга скрепленная губернским правлением и печать, утвержденная Министерством внутренних дел, выдается только общинам, утвержденным губернским начальством, после «внесения таковых в реестр и припечатания о сем в Сенатских и Губернских Ведомостях, для чего необходимо, чтобы сектанты, желающие образовать самостоятельную общину, подали о сем в местное губернское правление письменное заявление, подписанное не менее чем 50-ю лицами совершеннолетними, имеющими право голоса на сходе».

В прошении о регистрации общины меннониты указывали, что «предполагается постройка трех молитвенных домов в колониях Деевке, Петровке и Кичкассе». Но и после соблюдения всех формальностей общину не зарегистрировали, не было дано разрешения на постройку молитвенного дома. Переписка продолжалась долго. И каждый год, пока тянулось дело, информацию запрашивал Департамент духовных дел.

В последний раз, 5 января 1917 года, Департамент просил Оренбургского губернатора сообщить «о результатах наблюдения полиции за меннонитами и насколько собранная просителями наличность денежных средств соответствует стоимости постройки».

К тому времени строительство молитвенного дома в Деевке уже шло к завершению, оставалось только оштукатурить стены, настелить полы. Из необходимых на постройку 8 тысяч рублей 3 тысячи пожертвовали материнские общины Екатеринославской губернии, остальные собирались с местных колонистов путем самообложения.

29 января 1917 года пристав 6-го стана докладывал уездному исправнику, что «в раскладке на постройку молитвенного дома участвуют все 15 колоний... никаких выступлений в смысле религиозной пропаганды не замечается».

Деевская меннонитская община была зарегистрирована только 31 декабря 1916 года. И лишь в марте 1917 года уже новой властью – Оренбургским губернским комиссаром Временного правительства – Деевская меннонитская община была внесена в реестр сектантских общин и меннонитам были возвращены метрические книги. А первая церковная служба прошла в новом здании только в 1928 году.

Служила церковь по своему прямому назначению до 1932 года, затем была закрыта новой большевистской властью. Позже здание церкви использовалось даже для хранения зерна. Сорочинская межрайонная контора «Заготзерно», не имея возможности вывозить из колоний весь урожай, приспосабливала для хранения на месте любые подходящие помещения. Так, зимой 1935 года в поселке Юнг-Штурм 88 тонн зерна хранилось в школе, в колхозе «Эрфольг» 160 тонн - в частном доме, в Деевском молитвенном доме - 700 тонн.

С 1935 по1964 учебный год в здании размещалась школа. Позже церковь служила интернатом при Ждановской школе,  здесь также размещалась школьная столовая, сейчас церковь пустует. И хотя здание находится в крайне запущенном состоянии и сегодня оно- главное украшение села.