Хотелось бы всех

                                                                 поименно назвать,

                                                           Да отняли список,

                                                                 и негде узнать.

Когда началась война, девочке по имени Зара, жившей в селе Ждановка, исполнилось 15 лет. Оренбургская область находилась далеко от западных границ, и поэтому жизнь в селе мало изменилась. Со своими сверстниками Зара ходила полоть колхозную пшеницу, вместе с женщинами складывала кизяк, работала на току.

В те времена дети уже с 3-4 класса приучались к общественному труду, а Зара уже закончила семилетку и собиралась учиться дальше, но школы десятилетки в селе не было, хотя и пристроили к  школе (бывшей кирхе) новый корпус, но открыть её помешала война.  А желание учиться было очень велико, и тогда родители Зары, Пётр Петрович и Елена Ивановна Валл, приняли решение отправить её вместе со старшей сестрой Эльзой в Домбаровский район, где Эльза, окончившая к тому времени педучилище, должна была учить детей немецкому языку.

В то время в Домбаровке открыли угольные шахты, работы было много, поэтому огромное количество молодёжи со всех соседних сёл приезжало туда в поисках заработка. Здесь, осенью 1941 года, исполнилось желание Зары, она поступила в 8 класс. Но учёба всё не начиналась из-за того, что учеников вместе с учителями отправляли работать то на ток, то на уборку картошки. Этой же осенью из Белоруссии и Ленинграда прибыли эвакуированные, среди которых было много образованных. Количество учебных часов у Эльзы убавилось, а вследствие убавился и заработок. Вскоре ввели карточную систему: по 400 грамм хлеба в одни руки. Сёстры еле-еле сводили концы с концами. Поэтому Заре пришлось бросить учёбу и отправиться назад к родителям.

Всю зиму она работала: возила с поля из омёта не обмолоченный хлеб, который потом обмолачивали в селе. Она с нетерпением ждала следующей осени, чтобы вновь продолжить свою учёбу. В 1942 учёба началась только в октябре, так как весь сентябрь дети помогали взрослым убирать хлеб. Зара Петровна и сейчас очень хорошо помнит тот день, когда они вместе с подругой, Аней Вольф, отправились на велосипедах в Преторию, за 30 км от родной Ждановки, и всё потому, что там была школа. Только через месяц, 7 ноября,  они вновь увидели родных, но к учёбе вернуться не пришлось…   8 ноября 1942 года в село приехала комиссия проводить мобилизацию в трудармию. Призывали мужчин от 15 до 55 лет и женщин от 16 до 45 лет.

Для Зары и её подруги тогда началась совсем другая жизнь. Их отправили на восток области в город Орск. Там строился нефтеперегонный завод. Специалисты были из Азербайджана, а всю черновую работу выполняли трудармейцы. Они вручную, при помощи кирки, лома, лопаты и тачки рыли фундамент для строительства завода.  Работали на открытом воздухе и при любой погоде.

Сейчас Зара Петровна шутит: «Работали на свежем воздухе, поэтому никто не болел». Иногда, во время обеденного перерыва, грунт взрывали, и тогда работать было легче. Трудармейцы работали и на цементном заводе, и на погрузке угля для ТЭЦ, и на военном заводе на перекатке снарядов. Работали по 12 часов, а часто и сверхурочно. Не все выносили такой труд, некоторых обессиленных комиссовали, а кто-то и вовсе не вернулся…

В то время в стране трудно было всем, особенно на фронте. Но в трудармии была особая трудность – моральная, ведь Зара и её подруги были немцы. Их мобилизовали военные комиссариаты, но затем они были переданы НКВД.

Слово «трудармеец» передается в немецких семьях в послевоенное время из поколения в поколение. Оно является синонимом не только физических страданий, преждевременных смертей, разрушенных семей и родственных связей и т.д. Это пережила во время Отечественной войны почти каждая семья, это не зависело от национальной принадлежности. Русские матери получали иногда похоронки на всех своих сыновей.
Но было одно большое отличие: погибшими на фронте можно было гордиться, а погибших в трудармии оплакивали только близкие. Трудармейцев отождествляли с «образом военного врага» и поэтому часто их называли фашистами. Им было отказано в праве воевать на фронте. Среди них легко было «выполнить план» по выявлению «врагов народа»
Моральное унижение являлось одним из самых жестоких наказаний в трудармии.
За годы войны из Переволоцкого и Александровского районов было мобилизовано в трудовую армию около 20% немецкого населения. 20 марта 1942 года из 14 немецких сёл Александровского и Переволоцкого районов забрали в трудармию 432 мужчины, их отправили в город Коркино Челябинской обл.  

12 ноября 1942 года стали забирать в трудармию и женщин, всего забрали 310 человек. Они были направлены в основном в город Орск. Позже стали забирать пожилых мужчин и юношей ( 120 чел.), их направляли в город Молотов Пермской обл. Всего по стране погибло-сгинуло в трудармии, было стерто в лагерную пыль около 400 000 человек - четвертая часть немецкого населения тогдашнего СССР.  Но никто не жаловался, не возмущался. Люди считали, что нужно заслужить прощение за то, что они – немцы.

В сентябре 1945 года 19-летней девушкой вернулась Зара из трудармии домой. Работала в колхозе: пахала на быках, бороновала, скирдовала солому. Но молодость берёт своё, после тяжёлой работы молодёжь всё равно собиралась в клубе. Там и встретила она, вернувшегося из трудармии Лепп Давида.

 В 1947 году, осенью, сыграли свадьбу. C мужем прожили 52 года. Вырастили 4-ых детей, 6 внуков и 8 правнуков.

В 1999 году мужа не стало. Зара Петровна живёт с дочерью Лидией Давидовной. Дочь работает в школе учителем немецкого языка. Младшая дочь Ольга живёт и работает в Оренбурге. Сын с семьей, а также три сестры Зары Петровны проживают в Германии. Сегодня Заре Петровне Лепп 83 года. Несмотря на возраст и жизненные трудности она не озлобилась, не очерствела и не утратила чувство юмора. Она интересный  рассказчик и хороший собеседник. Такой женщине можно только позавидовать.